Каюта на плавучей базе ТИЛ больше напоминала симбиоз слесарной мастерской с компьютерным центром. Хотя роботы могли выполнить любую работу по ремонту всевозможной техники, ТИЛ, несмотря на то, что сама принимала участие в разработке некоторых из них, полностью доверяла только своим рукам. Ни одному роботу, впрочем, как и представителю мужского полу, она никогда не доверит ввинтить шуруп или вбить гвоздь в своем доме. Поэтому, во всевозможных ячейках вмонтированного шкафа, лежали отвертки, паяльники и прочие, чисто земные инструменты, вперемешку с проводами и запчастями, которые РЫС, почему-то, называл "хламом".
    На все насмешки и прочие инсинуации РЫСа, она хитро улыбалась и рассказывала постоянно одну и ту же историю, которую ей поведал один из первых российских космонавтов, в бытность ее работы в ЦУПе.
    Алексей Леонов, первый землянин, который вышел в открытый космос, выплывая из основного отсека в шлюз в мягком скафандре (после этого случая для выхода в открытый космос скафандры стали делать жесткими), зацепился коленом за скобу, которая чуть-чуть выступала сбоку от люка. Верхний слой ткани скафандра разорвался, что поставило под угрозу все планы данного полета. Леонов, не долго думая, взял обычную пластиковую изоляционную ленту и обмотал колено по всей длине прорехи. Не думая о последствиях, зная, что своим "невыходом", он подведет большое количество хороших людей, выровнял давление и вышел за пределы корабля, болтаясь на длинном фале. Вся работа была расписана по секундам, поэтому он забыл и про коленку, и про порванный скафандр, т.к. приближалась теневая зона, до которой он должен быть уже в корабле. Только после приземления, он осмыслил всю трагичность этого случая, прокручивая в памяти все секунды полета. В открытом космосе скафандр надулся, как детский шарик, и наложи он чуть меньше слоев ленты... Что такое разгерметизация, знают все.
    Помня этот случай, ТИЛ постаралась взять все, что с ее точки зрения, могло пригодиться в полете.
    Роботы, Дана и Масявка, улавливая направление движения ТИЛ, быстренько подвинули удобное эргономическое кресло к ее компьютерному центру. Такие некосмические имена своим роботам ТИЛ присвоила в честь ее домашних любимцев: преданнейшей кокер-спаниеля Даны и Масявки, 100-процентной кошки без признаков человеческого интеллекта, как она ее называла. ТИЛ устало угнездилась в удобном кресле, которое, как и вся остальная мебель базы, была изготовлена индивидуально для каждого члена экипажа по объемным голографическим снимкам и учитывала все особенности строения тела.
    - Да... Нужно еще раз проверить, есть ли планеты у Веги, - подумала ТИЛ, вспомнив, что РЫС засомневался в истинности этих данных.
    - Так... Вега... Белая, спутники - 0, видимая величина - +0,04...
    Вдруг ТИЛ, с силой стукнув себя по лбу, глядя на Дану с Масявкой, произнесла любимую свою поговорку: "Стоп, сам себе думаю - не дурак ли я!"
    - Ведь спутник в этой энциклопедии - это не планета, а звезда, составляющая с данной звездой двойную или тройную систему! Прав РЫСкин, что засомневался! Никто и не может сказать, есть или нет, а также, сколько планет у такой далекой звезды!
    ТИЛ радостно потерла ладони, "открыв для себя Америку", и пошла принять озоновую ванну для успокоения и расслабления в этот знаменательный для всех жителей базы, болтающейся на волнах пока ласкового и действительно тихого Тихого океана, день старта. Роботы подкатили "психофон" - так РЫСкин прозвал виртуальный шлем снятия психологического напряжения, и под звуки Альбинони погрузилось в мир, который она сама себе создала. Последняя реалистическая мысль, которая молнией пронеслась в голове у ТИЛ, была связана с желанием когда-нибудь все же взять с собой TaiLy и Nemу.
    Пока ТИЛ нежилась в ванне, на основной палубе происходили трагикомические события. РЫС, одев зачем-то скафандр, разгуливал в нем, как гибрид Снежного человека с белым медведем. Мохнатый скафандр на фоне яркого солнца и купальника TaiLy, почесывающей любимого ее тюленя, выглядел несколько нелепо, а скорее - забавно. Хотя он был оборудован микроклиматом и РЫС в нем чувствовал себя намного комфортнее полуобнаженных от жары людей, только глядя на него, уже выступал на лбу пот и весь организм кричал о перегреве. Даже кот Гришаня TaiLy от испуга наткнулся на одного из робота Маргоши, который, в свою очередь, подсоединился к хору роботов TaiLy: "Животное, шерсть, много шерсти, мыть и стричь, TaiLy чихает...". Достав где-то машинку для стрижки, работающую на солнечных батареях 5-го поколения, они размахивали ею перед РЫСом, пытаясь апробировать на любом доступном месте скафандра, но их отгоняли охранники РЫСа, бросаясь в бой, как гладиаторы.
    Проходившая мимо этой живописной картины Nema, вначале остолбенела, потом быстро послала за Маргошей. "Что здесь происходит? Уже роботы драться начали?", - выдавила из себя Nema, старясь принять серьезный вид, что было сделать весьма затруднительно. Смех все же продирался, как жаждущий к воде через шиповник, поэтому последние слова утонули в "хрюке", который перекатился в гомерический хохот всей компании. Прибежала Маргоша, оттащила своего питомца за шкирку, делая ему очередные внушения. TaiLy, оставив тюленя, побежала сначала за котом, потом, поняв, что того ей никогда не догнать, стала оттаскивать своих роботов, громко крича охранникам РЫСа: "Фу, фу". Может они испугались необычного для них словосочетания "фу", может послушались мысленной команде РЫСа, но откатились к хозяину с поникшими усиками антенн. Такая разминка им доставляла огромное удовольствие по сравнению с вялотекущим ежесекундном слежением за объектом охраны. Наделив роботов весьма развитым интеллектом, создатели не учли возникновения эмоций, пусть примитивных, но все же иногда мешающих выполнению их основных функций, что и произошло здесь, на палубе, в день старта космического тандема на Луну.
    Тем временем ТИЛ, отдохнув и зарядившись новыми идеями, решила пойти проверить еще раз программы центрального процессора "пирамиды", как она называла основной космический корабль. ТИЛ понимала, что нарушает приказ Капитана EDI, который до старта запрети всем в приказном порядке работать - разрешалось лишь отдыхать, т.к. впереди предстояла изнуряющая многонедельная, а может и многомесячная, работа, но отдыхать она никогда не умела и считает, что лучший отдых - заниматься любимым делом. Пробравшись закоулками, где ее никто не мог заметить, в корабль, ТИЛ погрузилась в мир сверкающих огоньков, экранов, тестов и все остальное перестало для нее существовать. Тихо работала система микроклимата, золотилось аварийное освещение, как вдруг на одном из экранов слежения она увидела силуэты в управляющем отсеке. Один силуэт напоминал Selfishkу, а другой - предзинжантропа, первобытного человека, только без дубины.
    - Кто в управляющем отсеке шалит!
    Голос ТИЛ по громкой связи звучал всеми металлическими нотками, которые в свое время заставляли аудиторию, более чем сотня, студентов моментально замолкать и шебуршать обертками от разных съестных лакомств. По первому ответному слову ТИЛ узнала РЫСа и успокоилась - команда подобралась, что надо! Правильно РЫС назвал ее командой трудоголиков. С таким экипажем смело можно отправлять в любой сложнейшее путешествие!
    Время пронеслось незаметно. В 20:00 экипаж был готов к старту. Поднятие флага, речь EDI, заправка корабля топливом и другие предстартовые ритуалы и работы остались позади. В 22:00 корабль, пилотируемый Таргонцем, изрыгнул из всех своих двигателей снопы пламени, которые смешались с водяными брызгами и фейерверком разлетались радугами, которые хорошо были видны через иллюминаторы.
    «Салют наций!», - кто-то произнес, но ответа не было, т.к. восторженные глаза торчали из всех иллюминаторов, наблюдая эту феерическую картину, от которой трудно оторваться. ТИЛ достала свой электронный альбомчик и, представляя, как все это смотрится с поверхности плавучей базы, изобразила что-то вроде этого:

    Тандем медленно оторвался от поверхности родной Земли, держа путь к далеким загадочным и притягательным звездам. "Поехали!", - эти слова Юрия Гагарина, наверно, первыми пришли на ум всего экипажа, когда корабль завис на мгновение над поверхностью планеты, как будто говоря ей "До свидания!", и медленно стал набирать высоту.
    Вторая космическая скорость пройдена. В тишине Млечного пути, где "поселилась" наша галактика, среди подмигивающих звезд, плыл наш тандем по направлению Луны. Через несколько часов корабль достигнет орбиты Луны, а пока все немного расслабились, включая Таргонца - корабль управлялся автоматически.
    РЫС не мог сидеть спокойно, глазея в иллюминатор, потому что хорошо себе представлял картину, которая будет сопровождать корабль на этом маршруте. Он решил, что как Начальник НТБ, должен проверить надежность сцепки тандема, а в душе, наверное, просто хотелось покувыркаться в черной бездне, обдуваемый лишь солнечным ветром. Получив "добро" от EDI, он надел обычный скафандр на этих высотах, а не тот, в котором пугал кота TaiLy на базе, и погрузился в выходной шлюз.
    В это же время ТИЛ, проверив все свои программы и поставив робота следить за аварийным экраном, тоже стала собираться выйти в открытый космос. Это был ее первый выход в реальности, т.к. в своем мире, благодаря психофону, она тысячу раз плавала среди звезд, чтобы снова встретиться со своим другом с маленького чистенького астероида, которую ТИЛ переименовала из прозаического Б-612 в Розовую планету, по цвету единственного на ней домика Маленького принца.
    Доложив EDI, ТИЛ почти одновременно с РЫСом из другого шлюза выплыла навстречу звездам. Стараясь успокоить свое волнение, сделав три глубоких медленных вдоха с быстрыми и резкими выдохами (одно из ее упражнений, подготовленных для психологических тренировок экипажа), она заставила свой пульс биться в нормальном ритме. Делая эти вдохи, в голове ТИЛ промелькнула ее лаборатория в ЛЭТИ, где она демонстрировала Леонову ЧСС - прибор, который был разработан для Центра подготовки космонавтов, автоматически регистрирующий и обрабатывающий работу сердца. Увидев на экране монитора кривую работы своего сердца и повышенную частоту биения, она сказала, что сейчас ее пульс восстановится, сделав несколько глубоких вдохов. Через минуту пульс забился ровно. "Ирина, дышите глубже", - при этом сказал Леонов и позвал к себе в отряд космонавтов. Эти слова прилипли к ТИЛ липучкой. Когда она начинала кому-нибудь что-то эмоционально вдалбливать, ее коллеги по работе хихикая шептали на ухо: "Ирина, дышите глубже!".
    Из воспоминаний ее вывело пощелкивание в наушниках, и она увидела спину РЫСа, который держал в руках како-то чертеж, что весьма ее удивило - РЫС пользовался и раздаривал всем только электронные носители информации. "Ага, значит и РЫСик считает, что на бумажном носителе схема надежней - ее не сожрет вирус, она не пропадет, когда на нее наступишь", - подумала ТИЛ и тихонечко его запечатлела портативной камерой.

    Решив не беспокоить РЫСа, ТИЛ нашла закуток, в котором солнце ее освещало сзади. Наслаждаясь всеми шестью степенями свободы, она плавала, как в бассейне, только не в голубом, а бархатно-черном, молча посылая Звездам слова приветствия, которые так же, как и на льду Финского залива, сами рифмовались.
    Вернувшись с блеском в глазах, на который сразу обратила внимание TaiLy, ТИЛ только буркнула ей: "Потом", - и пошла в свой отсек, чтобы до конца выпить весь поток энергии и блаженства, которыми ей ответили Звезды. В такие минуты ей не хотелось разрушать свое состояние разговорами даже с лучшими друзьями.
    - TaiLy обиделась, наверно!
    ТИЛ пошла искать TaiLy. Проходя по всем лесенкам, закоулкам, коридорам этого огромного космического дома, она решила, что обязательно расскажет TaiLy про свой мир, про Звезды и следующий раз обязательно ее возьмет с собой, уверенная, что TaiLy будет в восторге от такого путешествия. Настроение экипажа - одна из обязанностей ТИЛ. Хотя по штату этой экспедиции TaiLy была ее начальником, отношения между ними были неформальными, впрочем, как у всего экипажа между собой.
    Не найдя TaiLy, которая, вероятнее всего зарылась в горе своих анкет, опросов и прочих атрибутов Главного психолога, ТИЛ решила отложить разговор и, проходя мимо иллюминатов, видела припавшие к ним лица и льющийся звездный свет, который образовывал причудливые и замысловатые тени.